Наконец ты приходишь в какую-то точку леса, на первый и очень мутный взгляд ничем не отличающуюся от всех других таких же точек [любого такого же леса]. Откуда-то появляется бутылка водки и четыре рюмки, батон хлеба, сыр, колбаса и квашеная капуста. Все становится настолько сюрреалистично, что приобретает уникальный смысл - именно тот единственно понятный сквозь призму пьяного полусна, который вообще может быть понятен только русскому человеку и только когда он уже [или еще] пьян. Ты начинаешь пить водку и закусывать из стоящего на снегу ведерка капусты и все становится на свои места.
Ты понимаешь, зачем ты шел в лес. Ты шел в лес пить водку, потому что где еще на природе ее можно пить. Ты отдыхаешь.
